Притяжение противоположностей - Страница 45

— Я так счастлива за тебя, — пробормотала Эшер. Она вспомнила, с каким чувством узнала о своей беременности — сначала страх, потом радость, потом… падение и боль. И все кончилось.

— Ты что-то не выглядишь радостной, — заметила Мадж.

— Нет, что ты! — Эшер обняла подругу и прижала к себе. — Береги себя и будь очень осторожна:

— Конечно. — Мадж насторожилась, в душу закрались сомнения. — Эшер, ты… Что-то случилось, когда ты вышла за Эрика?

Эшер выпустила ее из объятий. Потом тихо сказала:

— Не сейчас. Когда-нибудь мы поговорим об этом. А как Дин отнесся к новости?

Мадж смотрела на нее долгим испытующим взглядом. Но не стала настаивать.

— Мой Дин так обрадовался, что хотел немедленно объявить в «Мире спорта», но я уговорила его подождать, пока не закончится турнир и сама не заявлю об официальном уходе.

— Но не обязательно покидать теннис, Мадж. Можешь сделать перерыв на год, два, как делают другие.

— О нет, я собираюсь уйти победителем. Пока я еще ракетка номер пять. Приехав домой, наконец освою пылесос.

— Поверю, когда увижу.

— Ты и Тай будете приглашены на первый ужин, который я приготовлю сама.

— Отлично. — Эшер поцеловала Мадж. — Мы захватим на всякий случай антацидное средство.

— Это будет некрасиво с вашей стороны, но предусмотрительно. Эй, Лицо, — вдруг сказала Мадж, — мне неловко об этом говорить, — ее взгляд стал вдруг беззащитным, как у юной девушки, — но я боюсь до чертиков. Мне уже стукнет тридцать четыре, когда ребенок должен будет появиться на свет. А я понятия не имею, как сменить памперс.

Эшер взяла подругу обеими руками за плечи и крепко расцеловала.

— Ты же у нас великий чемпион, ты не забыла?

— Ну да, но что толку? Что я знаю, например, о ветрянке? — со страхом сказала Мадж. — Дети ведь болеют обязательно ветрянкой. И потом разные вещи…

— Например, будущие мамаши беспокоятся, сами не понимая о чем, — закончила Эшер. — Ты уже вступила в сообщество озабоченных мамочек.

— Ты права, — с довольным видом согласилась Мадж и встала. — Я буду хорошей мамашей.

— Ты будешь потрясающей мамой. А теперь пойдем в душ. У тебя парная игра сегодня.

Со смешанным чувством Эшер поднималась к себе в номер ближе к вечеру. Она без труда выиграла у юного дарования из Канады в два сета: 6:2 и 6:0. Не было никаких сомнений в том, что никогда еще она не играла с таким блеском. Но сейчас ее мысли были далеко. Она все еще не могла перестать думать о Мадж, и это вызывало воспоминания о своей неудачной беременности.

Как поступил бы Тай, узнав правду? Принял бы ее или стал проклинать, как Эрик, обвиняя в предательстве и вероломстве? Теперь, когда они получили свой второй шанс, захочет он брака и детей? Как тогда сказала Джесс? В тот памятный и страшный день? «Тай — вольная птица, и ни одна женщина его не удержит».

Но Эшер надеялась его удержать и, несмотря на свои прежние клятвы самой себе, вновь стала надеяться.

Она любила его так сильно, такой всепоглощающей любовью, что не мыслила уже жизни без него. Возможно, потому, что однажды уже носила его ребенка под сердцем, она снова мечтала об этом.

Но кто может приручить комету? И надо ли стараться? Он ведь был той летящей звездой — скорость и свет. Он не был принцем, который в конце сказки сядет на королевский трон. Он всегда будет стремиться завоевать очередной приз. Очередную женщину… Неужели Джесс права?

Эшер убеждала себя думать о сегодняшнем дне, не заглядывая в будущее. Сегодня они вместе. И только тот, кто прошел через страдания и несчастливый союз, как она, может оценить совершенство их отношений. Если раньше она могла принять счастье как должное, то сейчас понимала его хрупкость и поэтому особенно ценила. Она купалась в любви, наслаждалась жизнью и не собирается все испортить.

Она открыла ключом дверь номера и остановилась разочарованная. Тая там не было. Если бы он спал в соседней комнате, она бы сразу почувствовала. Она безошибочным чутьем всегда знала, что он рядом. Бросив на пол сумку, она подошла к окну. Было еще светло, солнце только начинало клониться к закату. Может быть, они сегодня пойдут погулять по ночному Мельбурну и зайдут в один из маленьких уютных клубов, где громкая музыка и смех. Ей хотелось танцевать.

Сделав в тишине несколько па, Эшер тихо рассмеялась. Да, она хочет сегодня танцевать и отпраздновать и за Мадж, и за себя. С ней рядом мужчина ее мечты, которого она любит. Стоит подумать над нарядом на вечер. Она наденет что-нибудь очень сексуальное. Открыв дверь в спальню, Эшер остановилась как вкопанная.

Воздушные шары. Красные, желтые, голубые, розовые и белые. Наполненные гелием, легкие, они плавали под потолком, и с них свисали разноцветные ленты. Дюжины и дюжины шаров — круглых, овальных, удлиненных. Как будто отсюда спешно уехал цирк, оставив после себя памятные сувениры. Она схватила за длинную ленту один шар и притянула к себе.

Шары парили в три слоя, их было, наверное, не меньше сотни. Эшер рассмеялась, счастливая. Кто еще мог придумать такое? Кто потратил бы свое время на выдумки и разноцветные шарики для своей любимой? Цветы, драгоценности — это слишком банально для Тая Старбака. Она сама готова была воспарить от счастья.

— Привет.

Она повернулась — Тай стоял в дверях и смотрел на нее в ожидании. Она бросилась в его объятия, чуть не сбив с ног, прыжком повисла на нем, обвила руками шею, а ногами талию, повторяя:

— Ты сумасшедший, ты абсолютно ненормальный… — И стала покрывать поцелуями его лицо, потом припала долгим поцелуем к губам.